ОТ РЕДАКТОРА ОНЛАЙН-ГАЗЕТЫ

Рубрику «Страшно интересно» открываем не заметками о различного рода чудищах, а любопытными эпизодами, о которых искренне и увлекательно рассказывает один из самых известных металлургов Московского завода «Серп и молот» Юрий Михайлович Каменский – личность уникальная, заводской летописец, участник необычных марафонов и свидетель ряда интереснейших событий. Жаль, что его уже нет рядом с нами… Готовя в печать воспоминания Каменского, мы – в который уже раз! – удивлялись его жизнелюбию.

Татьяна КОЛЕСНИК

Юрий Каменский выступает в Колонном зале Дома Союзов. 15 сентября 1972 года

«КЛАНЯЙТЕСЬ ВАШЕМУ СЫНОЧКУ!»

(ПОЭТ ПАВЕЛ АНТОКОЛЬСКИЙ)

В начале шестидесятых годов в ЦДРИ практиковались регулярные клубные встречи деятелей литературы и искусства со своими читателями и зрителями – наверное, это было интересно для обеих сторон...

Однажды я был приглашён на встречу с известным поэтом Павлом Антокольским. Она проходила в уютной гостиной, человек двадцать сидели в креслах, расставленных вдоль стен и посреди зала, а в углу, около, рояля, стоял человек небольшого роста, в тёплом свитере под пиджаком, с коротко стриженным седоватым ежиком волос – и хриплым, немного надтреснутым, но сильным баритоном, совершенно неожиданном в столь тщедушном теле, читал стихи – на память, только изредка заглядывая в книжку, которая лежала на чёрной крышке рояля...

Читал он потрясающе – с напором, взмахивая крепко сжатым кулаком: не так, как читают в гостиных, а как читают на площади, заполненной до предела народом. Наверное, иначе он читать не умел, да и не хотел – стихи его сами требовали именно такого чтения! И вдруг Павел Антокольский остановился: «Всё. Я устал. Сделаем перерыв».

Слушателям тоже надо было отдохнуть от этого бешеного напора низкого, рокочущего голоса, и они вышли из гостиной размяться, поделиться впечатлениями… Я воспользовался паузой и подошёл к поэту: «Извините, Павел Григорьевич, но мне, к сожалению, придётся сейчас уйти, хотя мне очень нравятся Ваши стихи: дело в том, что у меня болен маленький сын. Вы не могли бы подписать мне на память это «Приглашение»?»

Антокольский вынул сигарету изо рта:

– Да, да, конечно, – и подписал протянутый мной листок бумаги. Я поблагодарил, пожелал Павлу Григорьевичу крепкого здоровья и направился к выходу. Когда я был уже в дверях, до меня вдруг донёсся возглас Павла Антокольского:

– Кланяйтесь Вашему сыночку!..

...Я ехал домой, а в ушах всё ещё звучала эта фраза. Была она будто из другого времени, из давно забытого прошлого – это «кланяйтесь». Но было в ней и ещё что-то трогательное, необычно щемящее: как это – «Кланяйтесь сыночку?..» То есть тому маленькому человечку, который и не понял бы, и не смог бы оценить этого переданного ему поклона...

...Уже много позже, знакомясь с творчеством великого нашего композитора Сергея Сергеевича Прокофьева, я натолкнулся среди перечня его произведений на ораторию «Сын», сочинённую им в 1943 году на текст поэмы Павла Антокольского, посвящённой памяти сына Владимира, погибшего в 1942 году в боях на Орловщине.

А потом в «Комсомольской правде» была напечатана статья известного писателя Юрия Нагибина о Владимире Антокольском, с которым они дружили до войны. И были опубликованы отрывки из писем Владимира отцу и писем Павла Григорьевича: «...Ты хочешь знать о Москве. Здесь суровая, прифронтовая обстановка. Стоят лютые морозы. Немцев начали нещадно гнать и бить. Они заслужили себе самый жесточайший удел и скоро получат его... Напиши, дорогой мой мальчик, как ты себя чувствуешь, здоров ли?.. Ты знаешь, как бесконечно ты мне дорог. Ты моя гордость. Тебе выпало на долю очень рано начать самостоятельную жизнь в ответственных и суровых условиях войны...»

Юрий Нагибин пишет: «Младшему лейтенанту Володе Антокольскому выпала особая участь: убитый, он остался в строю сражающихся до самого конца Отечественной войны, до победы и дальше, ибо шагнул не в могилу, а в бессмертную поэму своего отца, большого поэта Павла Антокольского. Эту поэму – «Сын» – носили в вещмешках и сумках солдаты и офицеры, её читали в землянках при свете самодельных светильников, в госпиталях, заговаривая ею боль, учили наизусть и твердили про себя в окопной бессонице...»

Вот начало поэмы:

«– Вова! Я не опоздал? Ты слышишь?

Мы сегодня рядом встанем в строй.

Почему ты писем нам не пишешь,

Ни отцу, ни матери с сестрой?..

Почему в глазах твоих навеки

Только синий, синий, синий цвет?

Или сквозь обугленные веки

Не пробьется никакой рассвет?»

Это начало. А вот её окончание:

«Прощай, мое солнце. Прощай, моя совесть.

Прощай, моя молодость, милый сыночек.

Пусть этим прощаньем окончится повесть

О самой глухой из глухих одиночек.

Ты в ней остаёшься. Один. Отрешённый

От света и воздуха. В муке последней,

Никем не рассказанный, не воскрешённый,

На веки веков восемнадцатилетний...»

Так вот в чём дело! Только теперь до меня дошла эта, не ушедшая с годами тоска отца, потерявшего единственного сына, прозвучавшая в его неожиданном, полоснувшем по сердцу, возгласе:

– Кланяйтесь В а ш е м у  с ы н о ч к у!..

«КОММУНИСТ»

(КИНОАРТИСТ ЕВГЕНИЙ УРБАНСКИЙ)

Когда на экраны страны вышел фильм «Коммунист» – его посмотрели, наверное, все. Герой фильма, сыгранный Евгением Урбанским, потряс зрителей, о нём только и говорили.

Так уж получилось, что в этот период всеобщего восхищения я на фильм не попал. Время шло, появились новые кинокартины, и постепенно фильм «Коммунист» стал сходить с экрана. Я понял, что может случиться так, что я его вообще не посмотрю, как в свое время пропустил фильм «Председатель» с Михаилом Ульяновым... И стал искать в газете, где ещё идет «Коммунист». Оказалось – в известнейшем тогда трёхзальном кинотеатре «Метрополь», правда, только в одном из залов и только на последнем сеансе – 22.00.

В кино мы пошли вдвоём с моей знакомой девушкой. Когда после окончания сеанса, потрясённые фильмом, мы вышли на Театральную площадь и направились к улице Горького, я увидел слева от выхода тёмную фигуру, стоявшую спиной к выходящей толпе. Человек курил, подняв воротник пальто. Что-то очень знакомое было в этой фигуре и, только отойдя метров десять, я вдруг понял, что этим человеком был Евгений Урбанский... Он стоял и слушал, о чём говорят зрители, выходя из кинозала...

Ему, большому актеру, важно было не то, что пишут о нём в газетных рецензиях и о чём говорят на публичных обсуждениях. Он хотел знать, что говорят люди, когда они наедине сами с собой. Люди, которые оторвались от своих обычных житейских дел ради того, чтобы посмотреть его фильм. Это был для него момент Истины.

А вскоре Евгений Урбанский трагически погиб на съемках нового фильма в Средней Азии...

Продолжение следует.

Читайте в следующих выпусках:

ВСТРЕЧА С АННОЙ ГЕРМАН

ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА ФУРЦЕВА,

ИЛИ КОЕ-ЧТО О БОРЬБЕ С «АБСТРАКЦИОНИЗМОМ»

ГЛАЗА В ГЛАЗА

(Чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров)

СКУЛЬПТОР ЛЕВ КЕРБЕЛЬ

БОРИС ПРОРОКОВ

«ИРКУТСКАЯ ИСТОРИЯ»

(народный артист Михаил Ульянов)